Делюсь рецептом натурального антидепрессанта, записывайте.
Как следует въебать по тренировке, а потом быстро, прямо в раздевалке, что-нибудь сожрать. Можно совсем мелкое - банан, яблоко, чекушку кефира выпить. Накрывает такой эйфорией, как будто ты три часа бежала по саванне за едой и наконец ДОГНАЛА.

---

Ну все, Нил точно сказал, что уходит из мира музыки.
Я уверена, что Гедди будет продолжать что-то делать - он много раз говорил, что не хочет на пенсию. Как Алекс, не знаю. Но призрачные надежды на новый альбом, похоже, развеялись окончательно.
Даже не знаю, что сказать.

Upd.: А теперь Гедди говорит, Нил просто имел в виду, что больше не будет ездить в туры. А насчет нового альбома они будут думать, и ничего не исключено.
Мужики, вы меня до инфаркта доведете.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Тонька-пулеметчица

Антонина Макарова ― изначально санитарка Великой Отечественной войны, впоследствии палач на службе у немецких оккупационных властей, расстреляла более полутора тысяч человек. Арестована спустя тридцать лет после своих преступлений, отдана под суд и приговорена к смертной казни через расстрел.

Наст к утру схватился коростой тонкой,
Грохотали танки в рассветной мгле.
Из-под Вязьмы лесом бежала Тонька,
А война катилась за нею вслед.

Ей хотелось выжить, и платье с кантом,
А под Брянском фриц во главе села.
Полицай привел ее к коменданту;
Тот велел нагнуться поверх стола.

Сколько их таких продалось за платья,
За бутылку шнапса, за шоколад...
Так не помнить легче, что ты предатель,
Что уже не будет пути назад.

Ей налили водки, и сквозь дремоту

Ей налили водки, и сквозь дремоту
Показалось: вроде ведут во двор.
Там ее поставили к пулемету
И стрелять велели - почти в упор.

А в прицеле плавали чьи-то лица.
Партизаны? Женщины из села?
Немец крякнул, плюнул, сказал: "Годится!"
Тоня встала, молча в избу пошла.

Палачом работать никто не хочет,
Только Тоне нечего выбирать,
И тела, прошитые красной строчкой,
Поутру свозили в пустой овраг.

Не дается дешево вражья милость:
Утром ― стопка, к вечеру ― допьяна.
Тоня, что же с тобой случилось?
Исподлобья, хмуро: "А что ж? Война".

Много было их, таких санитарок,
Машинисток: зоек, анюток, мань,
Но стрелять по людям за тридцать марок ―
Не за немцем в клубе допить стакан.

...Над оврагом встали густые травы,
Вырос братский холм на краю села.
Тридцать лет искала тебя расправа,
И теперь расправа тебя нашла.

Ты жила и думала, что отмылась,
Фронтовичка, передовик труда.
Неужели они тебе не снились?
Прикурив, раздумчиво: "Никогда".

Нет ни рая в СССР, ни ада ―
Есть погоны в брызгах кремлевских звезд.
Есть глухой тупик и бетон щербатый.
Тебе скажут ― это, мол, на допрос.

Не поверишь. Ладно... Курить охота.
Как же так, ну за что, столько лет с войны.
Посмотри в глаза своего пулемета
С незнакомой прежде тебе стороны.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сегодня мне сказали: подумай, что бы сделал Гедди на твоем месте? Да мне-то откуда знать! Я понятия не имею, что бы он сделал, и вообще, что творится у него в голове. Именно поэтому все мои фички написаны с точки зрения Алекса.

---

А мне фик написали, а мне фик написали. Причем на Тумбе. Вот куда надо уходить с загнивающего Рокфика.

---

Праздновали Танькин день рождения, порвали три баяна и напугали соседей.
А дело было так. Мы собрались, пострадали фигней, сели, выпили по одной. Тут звонят в дверь. Танюха (не именинница) встает и говорит: "Девчонки, я вас очень люблю, а потому у меня для Тани и для всех для вас сюрприз!"
Катюха: "Какой?"
Я, испорченная слэшем: "Стриптизера, что ль, пригласила?"
Танька (видимо, приняв мои слова на веру): "Ой, я боюсь!"
Танюха идет в коридор и жестом фокусника открывает дверь. А на пороге стоит наша Аня! Худющая, с бенгальской свечой, воткнутой в мандарин, чтоб не жгла, и цветами. Прилетела из Армении в честь такого события, и эти две шпионки никому ничего не сказали.
Мы давай визжать от радости. Я тоже - а чего бы и не, если вместе со всеми? Картина маслом: Анька стоит обалделая со своей свечой, Танюха подпрыгивает на месте и тоже визжит, откуда-то со стороны лифта доносится звонкое эхо.
Короче, мы ее так обнимали, что поломали все цветы. Дверь все-таки потом закрыли, чтобы Таньке не пришлось еще и с соседями объясняться. Но ржали мы так, что все равно, наверное, было слышно. "Надо было снимать! - кипятилась Анька. - У вас такие лица были!"
В общем, праздник удался. Потом Танька расчехлила Джонни Уокера, но это уже совсем другая история.

А это мы

---

Несмотря на грозные обещания присед приседать и тягу тянуть, занимаюсь я сейчас исключительно кардио на батуте и лечебной физкультурой в количестве. Чувствую себя, откровенно сказать, хреново. Вплоть до того, что от кардио и растяжки вылезла крепатура. Со следующей недели думаю выпнуть-таки себя в бассейн.
А сегодня в качалке ад, израиль и дешевые абонементы. Я тоже урвала один, превозмогая очередь в кассу и вонь попкорна, доносящуюся с ресепшена. В салоне красоты была презентация каких-то чудо-технологий, но мы плюнули и свалили на джамп - пугать мимопроходящих новичков громкой музыкой и дикими прыжками. В ближайший месяц, конечно, грядет нашествие, но, может, под это дело хотя бы подкупят полотенец.

---

Rush: доисторический период

Сейчас Rush не очень любят рассказывать о том, что было до того, как официально началась их музыкальная карьера. Например, в документальном фильме Beyond the Lighted Stage о раннем периоде ничего нет. Там говорится, что Гедди и Алекс познакомились в шестом классе Фишервилльской средней школы, а потом дело сразу переходит к их первому совместному выступлению. Но анонимус ничего не забывает, и у запасливых фанатов еще с середины восьмидесятых хранятся интервью, в которых Алекс и Гедди рассказывали, как на самом деле начинались Rush.

Они действительно играли вместе с двенадцати лет, однако свою первую группу, The Projection, Алекс запилил не с Гедди, а со своим соседом, барабанщиком Джоном Ратси, в 1963 году. Оригинального материала они, конечно, не писали, а только исполняли каверы на популярные в то время группы, в особенности, на любимых Алексом Cream. В 1968 году The Projection распались, а к безымянной группе, состоявшей теперь только из Джона и Алекса, присоединился басист и вокалист Джефф Джонс. 18 сентября было их первое официальное выступление, которое прошло в молодежном клубе в подвале местной англиканской церкви и за которое им заплатили аж целых 25 долларов. Накануне этого выступления Алекс и Джон сидели дома у Джона и ломали голову, как бы им попонтовее себя назвать. Мимокрокодилящий старший брат Джона Билл предложил: "Назовите Rush", - и историческое решение было принято.

Концерт прошел на ура. Через неделю предполагался еще один, но за несколько часов до начала Джефф позвонил и сказал, что не придет, потому что собирается на вечеринку. Ахтунг, аларм и полундра! Сориентировавшись, Алекс позвонил Гедди: мол, пиздец, выручай. Как несколько злопамятно рассказывал сам Гедди: "Алекс у меня все время что-нибудь просил. Обычно ему был нужен мой усилок, и в тот раз я подумал, что он опять хочет его одолжить. Но оказалось, что он хочет одолжить меня самого".

Дальше

Проблем с репертуаром не было: все равно играть они должны были Джими Хендрикса, Yardbirds и Cream, а уж этих исполнителей Гедди знал наизусть. О том, что ему предстоит еще и петь, Алекс тогда благоразумно умолчал. Это выяснилось за полчаса до начала концерта. Не сказать, чтобы Гедди очень обрадовался (он никогда не думал о себе как о певце и не особенно хотел этим заниматься), но деваться уже было некуда. Первое выступление Rush в составе Алекса Живойиновича, Джона Ратси и Гэри Ли Вайнриба состоялось 25 сентября 1968 года. В Beyond the Lighted Stage Алекс говорит, что заплатили им тогда всего десять долларов, которые они тут же прожрали в ближайшей закусочной, строя наполеоновские планы.

Но наполеоновским планам не суждено было сбыться еще как минимум несколько лет. Перед Рождеством к группе присоединился Линди Янг (кстати, брат будущей жены Гедди), одаренный музыкант, игравший на клавишах, гитаре и барабанах, а также умевший петь. Все рождественские каникулы они репетировали в подвале дома Гедди, получая пиздюлей от его строгой еврейской мамы и от соседей. В январе-феврале 1969 года состоялось еще несколько выступлений, а к апрелю Rush играли в том самом молодежном клубе - он назывался Coff-In - практически постоянно. Гедди и Линди делили вокальные партии, чему Гедди был рад, потому что петь все еще не хотел.

Однако к маю 1969 года Джон Ратси решил, что Гедди занимает слишком много места в группе и вообще не нужен, а потому его надо выгнать. Ни Алекс, ни Линди почему-то не заступились, и Гедди вылетел на мороз. Самое ужасное, что он еще и не пошел тогда на последний концерт своего любимого Джими Хендрикса в Торонто, потому что сидел с Линди и помогал ему готовиться к шоу - разучивать вторую половину вокальных партий. Это было 3 мая 1969 года.

Итак, Джон, Алекс и Линди взяли к себе басистом некоего Джо Перна и поменяли название на Hadrian. А Гедди собрал друзей и организовал группу под кретинским названием Ogilvie. Там ему опять пришлось петь, потому что больше никто этого делать не умел. Зато Ogilvie играли ритм-энд-блюз и имели гораздо больший успех в Торонто, чем Hadrian. Джо Перна оказался весьма посредственным басистом, а одаренный Линди поиграл с ними еще месяц и свалил - куда бы вы думали? - в Ogilvie, которые в честь такого события перименовались в Judd.

До конца лета Judd плотно играли во всех местных клубах, а Алекс и Джон сосали лапу. Однако в сентябре стало известно, что Линди поступил в колледж и собирается завязывать с выступлениями - он не планировал продолжать музыкальную карьеру. Judd был распущен, а через некоторое время к Гедди подъехали Джон и Алекс с предложением воссоединиться. История умалчивает о том, как они извинялись, но Гедди их простил и согласился. Итого с конца 1969 года Rush обрели постоянный на следующие четыре года состав.

Зарабатывали они живыми выступлениями, однако на гонорары, которые могли платить молодежные клубы и школьные дискотеки, было особо не разгуляться. Проблема состояла в том, что в шестидесятые годы так называемое "алкогольное совершеннолетие" в Онтарио наступало в 21 год. Подросткам младше 21 года алкоголь не продавали, в бары не пускали, и выступать там они, соответственно, не могли. В 1971 году этот возраст снизили до 18 лет, и как раз в тот год Алексу, Гедди и Джону исполнилось восемнадцать. Теперь они могли зарабатывать гораздо больше, а заодно привлечь внимание более серьезной аудитории.

Кстати, примерно в это же время Алекс умудрился сняться в местном Доме-2 - документальной фильме под названием Come On, Children, в рамках которой дюжина подростков жила в деревенском доме где-то в канадских лесах, общалась друг с другом, с приезжающими родителями и размышляла о жизни, Вселенной и всем таком. Фильма получилась крайне унылой, и продюсер, посмотрев финальную версию, решил ее не выпускать. Пленка опочила где-то в архивах телеканала, но создатели Beyond the Lighted Stage ее раскопали, и в документалку вошли кадры, в которых небритый семнадцатилетний Алекс рассказывает родителям, что хочет бросить школу и стать рок-музыкантом.

В результате школу бросили все трое - теперь они выступали в барах по пять-шесть дней в неделю и играли по четыре-пять сорокаминутных сетов, что затягивалось, понятно, далеко за полночь. Вставать на уроки было проблематично. Тут платили уже совсем другие деньги, но требовался и другой уровень мастерства. К тому же, пора было раскочегариваться на собственные песни и записывать альбом. В 1974 году вышел их дебютник под одноименным названием Rush, в котором отчетливо слышалось влияние Led Zeppelin. Популярности он не снискал, ибо всем было похуй. Возможно, альбом так и остался бы в безвестности, если бы директор музыкального отдела и диджей американской радиостанции WMMS Cleveland Донна Халпер не обратила внимание на присланную в студию пластинку молодой канадской группы. Она поставила песню Working Man в ротацию на радио, и весь Кливленд резко зафанател. Rush мгновенно подписал чикагский лейбл Mercury Records, а Донна Халпер стала - и по сию пору остается - их добрым другом.

К тому моменту между Гедди и Алексом с одной стороны и Джоном Ратси с другой наметились серьезные расхождения. Джону не нравилась музыка, которую они хотели играть. Он предпочитал менее креативный и более рок-н-ролльный стиль игры на барабанах. К тому же, Rush светил первый тур по США, а Джон был физически не слишком здоров - он страдал сахарным диабетом. Да и он сам, по словам Гедди и Алекса, не был готов к быстро растущей популярности и новым обязательствам. Хотя, вполне возможно, это они говорят так сейчас. А тогда его при поддержке прежних менеджера и тур-менеджера Rush банально уволили. (После этого он совсем бросил музыку, занялся бодибилдингом и со временем открыл собственный спортклуб. Джон Ратси умер от осложнений диабета в 2008 году).

Итак, до начала тура оставался месяц, и нового барабанщика нужно было где-то раздобыть. Mercury Records устроили прослушивание. Желающих явилось аж целых трое, и вторым в списке был молодой и уже подающий надежды барабанщик из городка Сен-Кэтринс (еще более глубокой провинции, чем Уиллоудэйл, в котором выросли Гедди и Алекс). Сперва Нил показался им каким-то странным и даже комичным: длинный, тощий, застенчивый чувак с кучей маленьких барабанчиков. Но как только он начал играть, смехуечки тут же испарились. Даже тогда Нил уже был потрясающе годным ударником. К тому же, Алекс и Гедди как раз недавно написали рифф, который очень не нравился Джону (настолько, что тот отказывался его играть). Эксперимента ради они сыграли его Нилу, и тот включился немедленно. Это было как раз то, чего ему бы хотелось. (Впоследствии этот рифф стал песней Anthem, к которой Нил написал свой печально знаменитый либертарианский текст).

А надо сказать, что у Алекса и Гедди была предварительная договоренность не обнадеживать никого из кандидатов, а прослушать всех и уже потом между собой решить, кто им больше подходит. Гедди продержался ровно до конца Anthem, после чего подошел к Нилу и сказал: "Мы тебя берем". Алекс на него тогда очень обиделся. Но третий кандидат не представлял из себя ничего особенного, и после его ухода стало ясно, что с Нилом им исключительно повезло. 29 июля 1974 года, как раз в день рождения Гедди, Нил официально присоединился к Rush, и с тех пор эта дата считается днем рождения группы.

И здесь я, пожалуй, закруглюсь, потому что я могу рассказывать дальше, дальше и дальше, и тогда эта простыня вообще никогда не кончится.

---

На Авантазию в апреле пойду - если, конечно, Тоби не выродит что-нибудь совсем ужасное. На Каюшку тоже надо сходить, даже в свете новостей про второго вокалиста, все равно надо. А насчет Павервульф пока не уверена. Что-то они охуели в Арене выступать и билеты по две тыщи продавать. Я их, конечно, люблю, но не настолько.

---

Как только я снова начала ходить в качалку, боли в суставах вернулись в полном объеме. И это я пока еще толком не брала вес. Болит, даже если приседать вообще без веса.
Танюха спросила: может, тебе не приседать? Ага, и не тянуть. А что тогда делать? На одном жиме и изоляции далеко не уедешь. И не поотжимаешься толком, потому что правое запястье тоже болит.
Решила терпеть. Власов превозмогал, а я чем хуже? Или пройдет, или не пройдет.

---

Доброе утро

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Взяла жопу в горсть и все-таки донесла ее до качалки, ибо доколе.
Результат: слабость, холодный пот, головокружение, и суставы тут же напомнили, что они у меня есть. А всего-то покатались на фитболах и поиграли в упал-отжался.
Надо как-то вливаться.

---

Слушаем Rush

Сегодня мы слушаем YYZ.

Видео

Это их самая знаменитая инструменталка с популярнейшего альбома Moving Pictures 1981 года. YYZ (читается "уай-уай-зед") - это идентификационный код международного аэропорта Торонто. Соответственно, вступление представляет собой буквы Y-Y-Z, набранные азбукой Морзе, и от них отталкивается весь ритм. Поскольку эта композиция - одна из немногих написанных Гедди и Нилом, ритм-секция в ней беспощадно главенствует над гитарой. Басовая партия YYZ считается одной из сложнейших в прог-роке, и суметь сыграть ее безошибочно было делом чести для многих музыкантов. Про барабанную партию можно даже не говорить - все партии Нила великие и ужасные по определению.
Легенда гласит, что YYZ родилась в небольшом пассажирском самолете, за штурвалом которого сидел Алекс собственной персоной (у него лицензия пилота гражданской авиации). Самолет подлетал к Торонто, и раздался этот самый звук. У Алекса голова была занята другими вещами, а Гедди и Нил подумали, что это клевый ритм и надо бы как-нибудь его использовать. Нил предложил сделать из него метафору: ведь международный аэропорт Торонто занимал в жизни активно гастролирующей группы даже больше места, чем им хотелось бы. И больше всего их, конечно, радовал код YYZ в пункте прибытия на билете, потому что это означало, что они наконец-то отправляются в родной город. Так что эта песня - о тоске по дому и о возвращении домой.

@темы: слушаем Rush

---

Прямо перед самым пробуждением приснился Циолковский, устраивающий бучу в магазине одежды под предлогом: "Безобразие! Нечего носить!", а утром оказалось, что на вторых по счету джинсах, причем довольно новых, протерлась дырка. Сон в руку, ёптыть.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра